Пока мы не стали незнакомцами (ЛП) - Страница 36

Я вздохнула от облегчения.

— Идеально.

Когда мы выехали на подъездную дорожку перед тем, что я бы скромно назвала особняком, у меня глаза полезли на лоб. Дом был украшен рождественскими огнями, а перед ним, в центре кольцевой дороги, стояла гигантская елка, завешенная огромными экстравагантными бантами и разрисованными стеклянными шарами.

— Мачеха обожает это дерьмо, но сама ничего не делает. Она нанимает для этого специальных людей.

Я заметила вино за сиденьем Мэтта и схватила его. Мы оба двигались к дому с опаской. Мэтт нажал на звонок, а я подумала, как же это странно, что он не может просто так войти в дом, в котором вырос.

Нам открыла полная женщина, которой было немного за шестьдесят, одетая в передник, которые, мне казалось, люди носят только в кино. Она была Элис из «Семейки Брейди», но не радостной.

— Маттиас, — произнесла она. Ее акцент был довольно явным и, по всей видимости, немецким.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Наина, это Грейс.

— Приятно познакомиться. — Она вежливо пожала мою руку и развернулась. Мы последовали за ней в дом и затем прямо по длинному коридору.

— Кто это? — одними губами спросила я.

— Экономка, — прошептал он, после чего нагнулся прямо к моему уху. — Она злая. — Мои глаза стали шире.

Наина обернулась и резко остановилась.

— Я слышу вас, мальчик.

Мэтт усмехнулся.

— Наина здесь с тех пор, как мне было двенадцать. Она помогала мне с домашней работой, научила нескольким ругательствам на немецком и всегда приносила мне тонны сладостей.

Наина топнула ногой и уперла руки в бока.

— Маттиас, — пожурила она его, но всего секунду спустя ее щеки порозовели, и она рассмеялась. — Иди сюда. — Пышная женщина практически оторвала Мэтта от земли, притянув в свои медвежьи объятия. — Я скучала по тебе, Маттиас. Без тебя здесь все иначе. — Они отошли друг от друга.

Мэтт большим пальцем ткнул себя в грудь.

— Я ее любимчик.

— Теперь идем, хватит уже, — сказала Наина, отворачиваясь и продолжая идти по коридору. Она проигнорировала реплику Мэтта, но я знала, что это была правда.

Было два дня до Рождества, и мне предстояло познакомиться с отцом Мэтта, его братом, мачехой и мстительной бывшей подружкой, которая скоро станет его невесткой. Я была рада войти в комнату хоть с чем-то, потому что это служило нам щитом от того, что нас ждало в огромной гостиной. Мэтт выдернул бутылку просекко из моих рук, — которая была щитом, — и вошел в комнату передо мной с широко разведенными руками, выпяченной грудью и игристым виной в правой руке.

— С Рождеством, семья. Вот и я!

Я увидела отца и мачеху Мэтта у окна от пола до потолка, из которого открывался вид на большой задний двор и сверкающий бассейн. Его отец был в темном костюме и при галстуке. Его мачеха была в бежевой юбке-карандаше, белой блузке и светящихся жемчужных украшениях. Она была полной противоположностью Алеты: светловолосая, с безупречной стрижкой «боб» и упругой кожей, подтянутой хирургическим путем.

Его отец выглядел безупречно, как человек, проводящий перед зеркалом не так уж и мало времени, но его улыбка была искренней, как и у Мэтта. С дивана поднялся человек, в котором я безошибочно узнала Александра. Он был в белом костюме, розовой рубашке, но без галстука. Три верхние пуговицы были расстегнуты, демонстрируя загорелую кожу на безволосой груди. Волосы у него были светлее, чем у Мэтта, и казались пластмассовыми из-за геля.

Александр приблизился к Мэтту за три широких шага.

— Мэтт здесь, и опоздал, как и всегда, — произнес он радостно. Забрав бутылку из руки Мэтта, он стал изучать ее. — И, взгляните-ка, он притащил нам бутылку шампанского для бедных. Как я и говорил, а? Может, с ним можно будет приготовить свинину.

Он серьезно? Божечки мои.

Желудок свело, а сердце упало при мысли, что Алета дала Маттиасу бутылку, и он, зная, как на нее отреагируют его родные, не осмелился сказать об этом ни Алете… ни мне. Должно быть, именно поэтому он выдернул ее у меня из рук в последнюю секунду.

Игнорируя брата, он отступил в сторону и поднял мою руку.

— Все, это Грейс.

Я смущенно помахала, после чего ко мне подошла мачеха Мэтта.

— Здравствуй, дорогуша. Я Регина.

Пока я пожимала ее руку, отец Мэтта подошел к нему и безмолвно обнял, после чего обратил свое внимание на меня.

— Здравствуй, Грейс, рад познакомиться с тобой. Наслышан о тебе и твоей музыке.

Я сглотнула, заинтересованная тем, что же он слышал.

— Благодарю, сэр. Приятно познакомиться.

— Прошу, зови меня Чарльз.

Меня пронзило желание спросить: «Как насчет Чарли?», и я нервно рассмеялась.

— Хорошо, Чарльз.

Александр стоял позади, и вскоре я увидела черноволосую женщину, вошедшую в гостиную с другой стороны. Она была красивой, такой тип обычно называют «соседка». Длинные гладкие волосы с вьющими концами. Огромные карие глаза, кажущиеся удивительно теплыми. Я улыбнулась, когда она подошла ближе, но затем заметила ее широкую фальшивую ухмылку с намеком на злорадство. Ее движения были по-кошачьи грациозными, и она подкралась к нам.

— Маттиас. — В ее голосе слышалась высокомерность.

— Привет, Моника. Это Грейс.

Ее жуткая вымученная ухмылка вернулась, как только она окинула взглядом мои ботинки, а затем и лицо. Я протянула руку для рукопожатия, но она так и повисла в воздухе. Наконец, Моника пожала ее.

— Приятно познакомиться. Ты как раз в его вкусе.

— Э-м-м-м…

Моника снова посмотрела на Мэтта.

— Она говорит?

— Дети, давайте переместимся в обеденный зал, — вмешался Чарльз. Я была ему за это благодарна.