Пока мы не стали незнакомцами (ЛП) - Страница 9

Она покачала головой.

— Вообще-то, нет, я зашла узнать, не хочешь ли ты пообедать. Бесплатно, — быстро проговорила она и, прежде чем я успел ответить, добавила: — Они за тебя заплатят.

— О каком это месте с бесплатной едой ты говоришь? — я изогнул одну бровь.

Она рассмеялась в ответ.

— Ты должен довериться мне. Идем, хватай рубашку. Вперед.

Я провел рукой по волосам, которые сейчас торчали во все стороны. Ее взгляд снова упал на мою грудь и руки. Мне было сложно отвести глаза от ее лица в форме сердечка, но я все же взглянул вниз, чтобы увидеть, что она нервно терла свои бедра. Грейс была в узком черном платье в цветочек и в маленьких черных ботинках. Качалась с каблука на носок. Она напомнила мне колибри и тех людей, что всегда в движении, вечно беспокойные.

— Дай мне секунду, — произнес я. — Мне нужен ремень. — Я порылся в вещах на полу, но ничего не смог найти. Мои джинсы к тому времени уже почти свалились с меня.

Грейс приземлилась на мою кровать и принялась наблюдать за мной.

— Нет ремня?

— Не могу найти его.

Она вскочила и направилась к куче обуви рядом со шкафом. Достала шнурок из одного из «Конверсов», после чего проделала то же с одним из моих «Вэнсов», и связала их концы вместе.

— Должно сработать.

Я взял у нее ремень из шнурков и продел его в шлёвки.

— Спасибо.

— Без проблем.

Когда я натянул черную футболку с надписью Ramones, она одобрительно улыбнулась.

— Мне нравится. Готов?

— Погнали, Джи.

Мы пробежали три лестничных пролета, и Грейс отодвинула стеклянную входную дверь. Пройдя передо мной, она вскинула руки к небу и посмотрела на облака.

— Что за чертовски прекрасный день! — Она повернулась и взяла меня за руку. — Идем, вот сюда!

— Мне стоит беспокоиться? Далеко идти?

— Около шести кварталов. И нет, тебе не о чем беспокоиться. Тебе все понравится. Твое сердце возликует, твоему кошельку будет приятно, да и твоему животику будет чудесно.

Я не знал никого, кому было бы больше двенадцати и кто бы использовал слово «животик». Мы шли рядом друг с другом, плечом к плечу, и грелись благодаря излучаемому нагретым асфальтом теплу.

— Я прошлой ночью слышал, как ты играла, — оповестил я ее.

Она посмотрела на меня с опаской.

— Слишком громко?

— Совсем нет.

— Ко мне приходила порепетировать подруга Тати. Она играет на скрипке. Надеюсь, мы не разбудили тебя.

— Мне очень понравилось, Грейс, — сказал я серьезно. — Как ты научилась играть?

— Самостоятельно. Когда мне было девять, мама на гаражной распродаже достала для меня виолончель. У нас было не так много денег, как ты уже, наверное, понял. На виолончели нет ладов, так что предстояло тренировать слуховой аппарат. Я слушала тон на записи и пыталась повторить его на слух. После этого у меня была гитара, а в двенадцать появилось пианино. В старшей школе мой учитель по музыке написал мне сумасшедшее рекомендательное письмо. Так я и попала сюда. В прошлом году мне было нелегко, да и не уверена, останусь ли в этом.

— Почему?

— Вне оркестра в старшей школе у меня не было надлежащих репетиций, а здесь достаточно высокая конкуренция. В основном я пытаюсь натренироваться достаточно, чтобы стать студийным музыкантом.

— А что тебе нравится играть?

— Мне нравится играть все. Мне очень нравится рок-н-ролл, но и классические композиции тоже. Даже несмотря на то, что таскать виолончель сомнительное удовольствие, я люблю ее. Мне нравится, что ее мотивы могут быть грозными, а могут быть плавными. Когда я играю на струнах без смычка, у меня возникают ассоциации с прыжками по камням, и ничего не могу с собой поделать, но представляю, как гладкая галька ударяется о недвижную воду. — Я остановился. Она сделала несколько шагов и только потом повернулась ко мне. — В чем дело?

— Это было очень красивое описание, Грейс. Никогда не думал о музыке в таком ключе.

Она вздохнула.

— Хотелось бы мне, чтобы страсти было достаточно.

— В искусстве нет верного или неверного. Так всегда говорит моя мама.

Я заметил, как она чуть кивнула, после чего указала на улицу.

— Идем, надо пересечь ее.

Я совсем не знал Нью-Йорк, абсолютно не освоился, даже не выяснил, как пользоваться метро, так что Грейс, находившаяся рядом, порядком уменьшала мой страх перед новизной большого города.

— Итак, у тебя есть парень?

Она продолжала смотреть вперед, но не пропустила вопрос.

— Нет, я не встречаюсь.

— Просто секс? — усмехнулся я.

— Леди о таком не говорят. — Она покраснела. — А ты?

— Я был с девушкой два года прямо после выпуска из школы, но с тех пор ничего серьезного. Сейчас она обручена с моим братом, так что достижения у меня что надо.

— Ты шутишь?

— Не-а.

— Разве это не странно? Я имею в виду то, что случилось.

— Она бросила меня через неделю после того, как я выбрал специальность. Да и отец тоже. — Последнее предложение я произнес подобно тихому ругательству.

— У вас были нормальные отношения?

— Отец Моники и мой — партнеры в одной юридической фирме. Вроде как все было решено. Поначалу она мне понравилась, но я никогда не думал о будущем с ней. Она хотела, чтобы я был юристом, но это не мое. У нас были разные интересы. И это было к лучшему. Мы расстались, и через две недели она уже встречалась с моим братом. Я никогда с ним об этом не говорил. Я бы мог сказать много дерьма, но не хотел опускаться до его уровня. Я был не против, что она осталась с ним.

— Твое сердце было разбито?

— Да нет. Думаю, это сильно сказано. Сложнее всего не смеяться над разной ерундой, когда я с ними. Еще одна причина, почему мне нужно было убраться из Лос-Анджелеса. Мой брат только закончил юридический колледж, и ему нравится тыкать мне этим в лицо. Чего же мне будет стоить не напоминать ему, что остаток жизни ему придется провести со знанием, что я трахал его жену.